«Верую… во единого Господа Иисуса Христа,

Сына Божия Единородного

и от Отца рождённого прежде всех век:

Бога от Бога, Свет от Света,

Бога истинного от Бога истинного,

рождённого, не сотворённого,

Отцу единосущного:

через Него же было создано всё»

(Символ веры).

В веровании сердцем и исповедании устами единого Бога заключается основание православия.

Учение о Святой Троице входит почти во все христианские символы, являясь самым важным и основным. «Будучи важнейшим из всех христианских догматов, догмат о Пресвятой Троице есть вместе с тем и непостижимейший», — замечает свт. Макарий Московский.

Все, что мы знаем о Боге, было открыто Богом, а не благодаря разуму даже самых величайших людей.

Огромное количество людей тщетно пытались познать богооткровенные истины ограниченным человеческим разумом, не имея душевной и телесной чистоты, молитвы и воздержания, аскетического подвига, чистоты сердца, не полагая этому основания в смиренной вере.

Свт. Макарий Московский говорит, что «ни на какой догмат столько не претыкались еретики, покушавшиеся объяснить истины веры собственным разумом, как о таинстве Пресвятой Троицы».

Весьма важным, богословско-раскрытым, является учение о Святой Троице у свт. Афанасия Великого.

В данной статье мы кратко рассмотрим изложение веры и учения о Христе Спасителе из Посланий святителя Афанасия Великого.

Свт. Афанасий рассматривает отношение Бога Отца к Его Слову (Богу Сыну) подобно отношению человеческого ума к человеческому слову: «как ум человека не может существовать без слова и слово без ума; как человеческий ум рождает слово и слово открывает ум – так и Бог Отец, Высший Ум, имеет Сына в качестве Слова для Своего вечного откровения».

По свт. Афанасию, кроме Слова, Которое есть Сын, обладающий всей полнотой абсолютного существа, Отец не имеет никакого другого слова и нельзя сказать, чтобы Сын только до рождения назывался Словом, а Слово было бы имманентным и нерожденным.

Святитель Афанасий указывает на то, что Слово Божие действует, не покидая сущности, не умаляясь, не истощаясь, не сливаясь с Отцом, «Слово пребывает неподвижно у Отца, Своим снисхождением во вселенную, все приводя в движение».

Слово Божие, хотя и пребывает во вселенной, однако по Своему Существу находится вне всего.

Существо Слова свт. Афанасий понимает нераздельно единым с Существом Отца — «едино есть Божие Слово, единственный и преискренний Сын Божией Сущности, имеющий неотделимое от Отца Своего Единство Божества», и еще — «Божественное Слово, Сын Божий, будучи Отчим Сиянием, всегда пребывает со Отцем».

Учение о Слове Божием подробно было изложено в Новом Завете апостолом и евангелистом Иоанном Богословом в прологе его Евангелия.

Апостол говорит, что Логос – Бог, истинное Божественное Слово, Сын Божий, Единородный Отцу, но отличный от Него, как особая Ипостась. Это представление является отличным от ранее существовавшего, в котором логос, как открывающийся во вселенной разум, действует целесообразно в подчинении высшему существу.

Святитель же Афанасий раскрывает понятие Логоса как действительную Божественную Личность, которая является самостоятельной и отличной от Бога Отца, но связанной с Ним единством сущности. «Под Словом я разумею не такое слово, какое имеет человеческий род, не слово, состоящее из слогов и являющееся в воздухе, которое не имеет в себе ни жизни, ни силы творческой, а означает собой только мнение говорящего, и по произнесению немедленно образуется в ничто, как было ничем и до произнесения, — пишет Святитель, — Поелику Бог не человек, то и Слово Его не может быть подобно человеческой немощи. От Единой Сущности не слово разрешаемое, не просто знаменательный голос, но Существенное Слово. А если бы слово было не существенное, то Бог глаголал бы на воздух, имел тело ничем преимущественнее человеческого. Но я под Словом разумею Бога Живаго, Действенного, Слово, Которое отлично и от сотворенных вещей и от всякой твари и есть Собственное, Единственное Слово Благого Отца».

Слово – образ Божества Единого Бога, образ Божий, духовный образ Отца. Называя Бога Сына образом Отца, свт. Афанасий указывает на полное тождество Его с Отцом. Этот образ не написан какой-то внешней рукой (вне сущности Божией), а Сам Бог рождает Его.

Здесь свт. Афанасий указывает на действительное внутреннее, умозрительное бытие, что Сын есть образ Отца, и в Нем есть все, что есть у Отца, а не как это понимала философия, подразумевая что-то внешнее и видимое.

«Сопребывая со Отцем, как Премудрость, и взирая на Него как Слово, «Сын Божий» созидает, приводит в бытие, и благоустрояет вселенную и как Сила Отчая, поддерживает в бытии всю совокупность твари… Как благое Рождение от Благого и как Сын Истинный, Он есть Отчая Сила и Премудрость… и не по причастию, точно все сие дано Ему извне, как дается Его причастникам… но так, что Он есть Самопремудрость».

Отделяя причину от следствия, ариане признавали творение делом Сына Божия и творение Сына делом Отца. Выдумав ложное учение о двух Словах и Премудростях, из которых одна сосуществует Отцу, а другая тварь (проявление первой вовне), они отвергли творение как дело Сына Божия.

«Премудрость в Боге одна, — пишет свт. Афанасий, — и Она есть Сын Божий вечно Сущий». Этим он показывает Божественное и вечное происхождение Сына Божия (как Премудрости). «Если Бог есть Источник Премудрости и Жизни, а Сын называется Премудростью и Жизнью, то утверждать, что Ипостасной Премудрости никогда не было, значит сказать, что Источник Божества был без Жизни и Премудрости». Воля и действие в Боге неразделимы, «разделение присуще только существам невечным», значит, и создание тварной премудрости, да и еще такой, которая делает Бога полностью непричастным творению, является бесполезной.

Большинство церковных писателей, современников свт. Афанасия связывали происхождение Сына от Отца с вопросом о творении мира, и поэтому основание рождения Сына полагали не в природе Божества, а в отношении Его к миру.

«По учению ариан, только один Отец есть Бог в собственном смысле этого слова, — пишет иером. Кирилл (Лопатин), — существо абсолютно простое и духовное, неизменяемое и непреложное, премудрое, благое и всемогущее… Бог по представлению Ария, существовал прежде всего, прежде и Сына: Он родил Сына… Было некогда, когда Сына не было… Между Отцом и Сыном не может быть единства славы».

Арианское положение, что бесконечное не может само являться в конечном, что Бог сотворил мир через посредника, которым и является Сын Божий, но Который не является истинным Богом, является безумием, т. к. для этого нет никаких разумных оснований. «Все сотворено через Сына, но Сам Он не тварь». Есть две причины, на которые указывает свт. Афанасий, по которым Бог не мог Сам сотворить мир, это бессилие и гордость, но у Бога ни того, ни другого нет, и Бог не нуждается в посреднике.

Что касается Сына, то Сын рождается, а не творится, Он имеет свое личное бытие и рождается Богом Отцом в вечности. «Как мы называем отцов не творцами, а родителями, – пишет свт. Афанасий, — и нас самих называют не творениями отцов, а сынами их по естеству и единосущными отцам: точно так же и Бог, если Он Отец, то без сомнения, Отец Сына по естеству и Сына Единосущного».

А «если бы не было некогда Сына, то не был бы некогда Бог Отцом, и, стало быть, не было бы Троицы». Из этого следует, что рождение Сына – рождение Божественное, а не человеческое (духовное, всецелое, без разделения и умаления).

«Неизменяемость предполагает вечность и единосущие с Отцем… Сын Божий – от Отца и принадлежащий Отчей Сущности, неизменяем и непреложен, как и Отец. Мог ли быть Сыном… Сын Божий, если бы Он был изменяем? Нет, ибо истина неизменна, и невозможно, чтобы от неизменяемой Сущности Отца, родилось изменяемое Слово… Если бы Сын Божий был изменяем, то через Него невозможно было бы познать неизменяемого Отца… Образ неизменяемого должен быть Сам неизменяем». Эта мысль находит подтверждение в Евангелии от Иоанна, где Сын Божий говорит, что «видевый Мене виде Отца» (Ин. 14, 9).

Отец есть начало Сына как причина, а не так, что Сын Божий имеет начало во времени. «В неизменяемости Своей Отец всегда был Отцом, — говорит свт. Афанасий, — Отцом собственного Сына». И далее говорит, что «из отношений Отца и Сына должна быть исключена всякая последовательность, всякая «продолжительность» или «расстояние» между ними. Здесь полная и совершенная совечность. Здесь исключается всякое «некогда» и «когда». Ибо нельзя временными определениями означить вечного и неизменяемого Бога, Сущаго, всегда пребывающего Отцом Сына. Эта вечность и совечность и означает, что Сын есть рождение, а не творение. Если рождение, то из сущности – и потому единосущность».

Следует заметить, что термин «сущность» и «ипостась» свт. Афанасий употребляет в одном и том же смысле, отождествляя тот и другой. «Сын от сущности Отчей и не от иной Ипостаси». Термин же «подобный» или «подобосущный» не удовлетворяет Святителя. Термин «единосущие» у свт. Афанасия означает не только подобие, но и тождество в подобии. «Отец и Сын одно не в том смысле, что одно разделено на две части, которые составляют собою одно, и в том смысле, что одно поименовано дважды. Напротив, два суть по числу потому, что Отец есть Отец, а не Сын, и Сын есть Сын, а не Отец; но естество одно. Если Сын есть иное, как рождение, Он есть тоже как Бог… Отец и Сын суть два, и вместе нераздельная и неразличимая единица Божества».

Этим Святитель показал, как абсурдна ересь Ария о тварности Сына Божия.

Имея правильное представление о Сыне Божием, можно иметь и правильное представление о Святом Духе, т. к. «какое свойство познали мы у Сына со Отцем, то же свойство, как найдем, и Дух имеет с Сыном».

Итак, учение о Сыне Божием у свт. Афанасия изложено в свете учения о Святой Троице, вкратце подвести итог которому можно так: «Есть святая и совершенная Троица, познаваемая во Отце и Сыне и Святом Духе, не имеющая ничего чуждого или приданного извне, не из Зиждителя и твари составляемая, но всецело творящая и зиждительная.  Она подобна самой Себе, нераздельна по естеству, и едино Ее действо. Ибо Отец творит все Словом в Духе Святом. Так соблюдается единство Святой Троицы. Так проповедуется в Церкви един Бог, Иже над всеми и чрез всех и во всех (Еф. 4, 6), — над всеми как Отец, начало и источник, чрез всех Словом, во всех же – в Духе Святом».

Рассмотрев Послания свт. Афанасия Великого, мы увидели, что, защитив от многобожия, субординатизма, неравночестности Лиц, постепенности возникновения (изменяемости и прочее) учение Церкви о Святой Троице, он глубоко и всесторонне развил его, показав действительное, реальное бытие всех трех Лиц Святой Троицы, Их единство и нераздельность, действия и энергии, единосущность, тождество существа, нетварность, вечность бытия, четкое различие рождения и творения и множество других моментов, убеждая держаться, как правила православия, символа никейского.

Теперь вкратце рассмотрим дело спасения человечества, которое было совершено Богом Сыном.

Божественный Логос сообщил человеку бытие и разум, он находился в благодатном общении с Ним. В душе, теле человека обитало Само Слово в Духе Святом, сообщая им бессмертие. Проф. К. Е. Скурат замечает, что «свт. Афанасий различает в истории творения человека акт создания и акт усыновления. Сначала Бог сотворил человека, потом Он ниспослал на него Духа Сына Своего и этим усыновил Себе первозданного. Моментом усыновления Адама было вдуновение в лицо его дыхания жизни, под которым свт. Афанасий разумеет не душу, а Животворящего Духа, соединившегося с душой и телом прародителя. С этого момента человек становится не только бессмертным, но и духовным, способным пророчествовать. Условием сохранения общения с Духом Святым со стороны первого человека было созерцание. Ум человека должен был стать выше представлений о чувственных предметах и оставаться чистым от возбуждаемых ими вожделений. Его задачей служило непрерывное, ничем неразвлекаемое и неомраченное размышление о Боге. Но искушаемый змием человек не устоял на высоте небесного созерцания и обратился к чувственным и телесным удовольствиям, оказался рабом своих страстей и утратил единство душевной жизни. В грехопадении человек отвратился от созерцания Бога, уклонился от умного к Нему восхождения, как бы замкнулся в себе, предался «рассматриванию себя». Люди впали в «самовожделение», душа от мысленного обратилась к телесному и забыла, что сотворена по образу благого Бога; она остановилась мыслью на несущем и стала «изобретательницей зла». Ибо зло есть несущее, не имеет образца для себя в сущем Боге и произведено человеческими примышлениями. Множество столпившихся в душе телесных вожделений заслоняет в ней то зеркало, в котором она могла и должна была видеть Отчий образ. Она не видит уже и не созерцает Бога Слова, по образу Которого сотворена, но носится мыслью по многим вещам и видит только то, что подлежит чувствам. Это — некое опьянение и кружение ума… Преступление заповеди лишило первозданного человека мысленного света и поработило его закону тления». За этим человек стал погружаться в язычество, обоготворять небесные светила, затем стихии, людей, животных и, наконец, свои страсти. Было утрачено общение со Святым Духом, человек впал в духовную и физическую смерть.

Вследствие воссоединения в лице Спасителя Бога и человека человеческая природа в лице Спасителя возвратилась к состоянию первозданного совершенства.

Обожение человеческой природы во Христе имело следствием изменение физических свойств тела (сделалось нетленным), уничтожение наклонности плоти к греху и обилии духовных дарований, полученных им.

 «Ему, Который есть Зиждитель дел,- говорит свт. Афанасий Великий, — подобало восприять на Себя и обновление дел, чтобы Ему же, ради нас созидающему, все воссоздать в Себе». Здесь Святитель отмечает, что дело спасения человека было осуществлено Словом Божиим.

«Спаситель облекся в тело, чтобы по привитии тела к жизни не оставалось оно долее в смерти, но, как облекшееся в бессмертие, по воскресении пребывало уже бессмертным… Солому можно предохранить от огня, но солома остается соломой, и огонь не перестает угрожать ей; но если солому обложить большим количеством «каменного льна», то солома уже не боится огня, будучи предохранена несгораемой оболочкой. Так и тело Христа было облечено в бесплотное Божие Слово и, таким образом, «не боится уже ни смерти, ни тления, потому что имеет ризой жизнь, и уничтожено в нем тление».

«Видимым явлением Господь показал людям, отпавшим от мысленного созерцания, невидимого Отца. Исполнением закона Он снял с нас клятву и осуждение закона. Но «тление» не могло быть прекращено в людях иначе, как только «смертью», и потому, собственно, в смерти надлежит видеть «последнюю цель» спасительного воплощения… Господь умер не по немощи естества, но по воле, ради общего воскресения. Тело Господа не видало тления и воскресло всецелым, ибо было телом самой Жизни», «через смерть распространилось на всех бессмертие», «восстал от гроба Господь в плоти обоженной и отложившей мертвенность, прославленной до конца, — и «нам принадлежит сия благодать и наше это превознесение».

Учение свт. Афанасия об искуплении есть в целом учение о воскресении, о воскрешении человека Христом и во Христе, завершение и восстановление творения. Упразднено тление, человек становится «новой тварью» и «сожителем Бога».

Последствиями обожения человека являются обновление человеческой природы (ослабление наклонности к греху), духовные дарования, освобождение от тления и дарование бессмертия. Обожение – есть усыновление Богу. «Во Христе все человечество помазуется Духом Святым на Иордане, умирает на кресте и совоскресает в нетлении, — в Нем, потому что носит Он на Себе наше тело».

«Сын Божий, — говорит свт. Афанасий, — соделался Сыном Человеческим, чтобы сыны человеческие соделались сынами Божиими… Бог стал человеком, чтобы человек стал Богом».

«За все свои труды и старания на пользу церкви, — пишет иеромонах Кирилл (Лопатин), — святой Афанасий еще при жизни был почтен редкими наименованиями – непобедимого защитника веры, отца Православия (Епифаний) и великого, а впоследствии получил эпитеты – великого учителя церкви, отца научного богословия, бессмертной и гениальной личности». Силой своей пламенной любви и непреодолимым стремлением к созерцанию Святой Троицы свт. Афанасием был совершен величайший подвиг по защите, раскрытию, уяснению и утверждению учения Церкви о Святой Троице, которое внимательно, глубоко и разносторонне было им разобрано с обсуждением каждой отдельной части и стороны, и впоследствии сведено в единое целостное учение, т. к. ни в одном из творений Святителя мы не увидим его богословского учения в виде целой системы.

В настоящей же статье мы предприняли попытку кратко изложить это учение о Второй Ипостаси Святой Троицы – Боге Сыне.

Иерей Роман Смирнов